Александр Прядко
Еще один год стал историей, и прежде чем вспомнить основные события 2017 г. в АПК России, хотелось бы по традиции дать его общую, по возможности краткую, характеристику. И, наверное, она практически не будет отличаться от прошлогодней, когда мы охарактеризовали 2016-й как «год рекордов и проблем». Впрочем, определенное отличие все же есть – большинство проблем 2017 г. было обусловлено, как это ни парадоксально звучит, именно его рекордами.
Тем не менее, начать все же придется с основополагающего для АПК показателя, который по итогам 2017 г. уже абсолютно точно не станет рекордным. Речь идет о темпах роста сельхозпроизводства. Окончательную цифру Росстат обнародует в середине января, но уже сегодня можно практически со 100% уверенностью утверждать, что рост данного показателя в ушедшем году замедлился.
По итогам 11 месяцев агропроизводство в России выросло лишь на 2,5% в сравнении с показателем аналогичного периода годом ранее и, таким образом, в целом за год уже вряд ли достигнет 4,8%, как было в 2016-м. Это практически признал и глава Минсельхоза РФ Александр Ткачев, озвучивший в середине января ожидаемый годовой результат на уровне 3%. Что любопытно, ровно год назад темпы роста сельхозпроизводства по итогам января-ноября были фактически такими же (2,6%), и точно так же министр прогнозировал годовой показатель на уровне 3%. Тогда реальность превзошла его ожидания, в этом же году такое вряд ли случится.
При этом нельзя сказать, что данное снижение станет неожиданным. Бурный рост сельхозпроизводства в последние годы предполагал, что со временем без внедрения кардинально новых технологий в аграрном секторе, активного развития инновационных направлений производства и т.д. процесс начнет замедляться. Но все же не следует забывать, что мы говорим именно о темпах роста. В абсолютном выражении в 2017 г. рост агропроизводства в России все же продолжился, и основным драйвером этого стал результат уборочной кампании минувшего года. Вот его-то, урожай, действительно, можно без всяких натяжек назвать рекордным.
Согласно данным Минсельхоза, в 2017 г. был получен рекордный валовой сбор зерновых и зернобобовых культур – 134,1 млн. тонн в чистом весе, что на 11,2% больше, чем годом ранее (120,7 млн. тонн) и на 35,3% превышает средний уровень за последние 5 лет (98,1 млн. тонн). Кроме того, достигнутый показатель на 3,5% превысил исторический рекорд, зафиксированный в уже далеком 1978 г.
В частности, впервые в истории России было собрано 85,8 млн. тонн пшеницы в чистом весе, что на 17,1% больше, чем в 2016 г. (73,3 млн. тонн), и на 50,4% - среднего уровня за 5 лет (56,5 млн. тонн). Также можно отметить новый максимум в производстве гречихи – 1,5 млн. тонн.
Говоря о достижениях российского растениеводства в 2017 г., нельзя не выделить и рост производства соевых бобов, которое достигло 3,6 млн. тонн – в 5 раз больше показателя 1990 г., в 1,6 раза – среднего уровня за 5 лет (2,3 млн. тонн) и на 14,1% - прошлогоднего результата (3,1 млн. тонн). Кроме того, был собран рекордный урожай семян рапса – 1,5 млн. тонн в чистом весе, что на 50,5% больше, чем в 2016 г. (998,9 тыс. тонн).
Тем не менее, следует вспомнить, что изначальные предпосылки вряд ли располагали к достижению столь значимых цифр. Если зима-2016/17 прошла, в целом, достаточно комфортно, то холодная и снежная весна, в особенности апрель и даже май, а также дождливое начало лета делали перспективы нового урожая достаточно туманными.
В тот период на фоне отставания темпов проведения ярового сева министерство оценивало ожидаемый валовой сбор зерна на уровне скромных «более 100 млн. тонн, но не выше 110 млн. тонн» и надеялось, как сказал тогда директор департамента растениеводства Петр Чекмарев, на «улыбку погоды аграриям в августе-сентябре». И погода действительно улыбнулась: в конце лета – осенью она была фактически идеальной для уборки, что буквально с каждым днем укрепляло уверенность в получении не просто хорошего, а поистине рекордного урожая. Что в итоге и произошло.
Достаточно высокий в 2016 г. и рекордный в 2017-м урожай практически обрекал Россию на достижение еще одного максимума – в экспорте зерна. Здесь следует уточнить, что по сложившейся мировой практике для большей наглядности традиционно будем оперировать результатами не календарного, а маркетингового года.
Итак, по итогам 2016/17 МГ Россия поставила на внешние рынки 35,474 млн. тонн зерна, превзойдя на 4,7% максимум предыдущего сезона. Основной же тенденцией прошлого зернового экспортного сезона стало перераспределение динамики отгрузок, которые были более-менее равномерно распределены по всем месяцам. Причины развития подобной тенденции мы достаточно подробно анализировали при подведении итогов предыдущего года, поэтому сейчас можно лишь констатировать факт сохранения достаточно равномерной динамики отгрузок на протяжении всего 2016/17 МГ.
Как бы это ни выглядело парадоксально, при общем рекордном объеме отгрузок в прошлом сезоне Россия утратила титул основного мирового экспортера пшеницы, к которому достаточно сложно шла в течение нескольких предыдущих лет. По итогам 2016/17 МГ отгрузки российской зерновой на внешние рынки выросли на 10% - до 27,075 млн. тонн, но этого оказалось мало для сохранения лидерства, поскольку США смогли экспортировать около 29 млн. тонн пшеницы. Впрочем, как признают практически все мировые эксперты, данное отступление является временным, и уже в текущем МГ все вернется на круги своя.
Минсельхоз России ожидает, что экспорт зерна из РФ в текущем сезоне достигнет 45 млн. тонн, при этом поставки пшеницы могут составить порядка 40 млн. тонн. Итоги первой половины 2017/18 МГ, в целом, подтверждают данные оценки – к концу декабря было экспортировано более 26 млн. тонн, в т.ч. пшеницы – 20 млн. тонн. Таким образом, при сохранении равномерных темпов отгрузок в течение всего сезона достижение прогноза выглядит вполне реальным. Также следует отметить, что многие российские аналитики зернового рынка считают оценку министерства достаточно «сдержанной», прогнозируя итоговый показатель экспорта зерна в пределах 49-50 млн. тонн.
Рост объемов отгрузок заставляет вспомнить об еще одной тенденции прошлого года – активной экспансии российского зерна на внешние рынки, в т.ч. новые. Ключевыми покупателями в прошлом году оставались Египет и Турция, которые, тем не менее, существенно нарастили объемы закупок. В то же время, значительно возросли поставки в другие страны, прежде всего азиатские. Так, существенно увеличили импорт российских зерновых Иран, Саудовская Аравия, Ливан, Бангладеш, начались более-менее регулярные поставки (пусть пока в небольших объемах) в Китай. Кроме того, ряд стран в 2017 г. впервые закупил российское зерно – Вьетнам, Венесуэла, Южная Корея и др.
В целом же география экспорта уже насчитывает более 130 стран, и работа по ее дальнейшему расширению продолжается. В частности, ведутся активные переговоры о поставках в Мексику, Бразилию и Колумбию, рассматривается возможность существенного увеличения отгрузок в Сирию, очень перспективным представляется рынок государств Азиатско-Тихоокеанского региона.
В то же время, рекордный урожай стал катализатором ряда проблем на внутреннем рынке, как уже существовавших, так и тех, о которых серьезно заговорили именно в 2017 г.
В первую очередь, в данном контексте следует отметить вполне ожидаемое, но оттого не менее болезненное для аграриев «проседание» внутренних цен на зерно. В первой половине сезона-2017/18 на рынке преобладала понижательная ценовая тенденция, которая стартовала с поступления на рынок зерна нового урожая и наблюдалась до конца октября, когда цены достигли своего «дна». Так, по состоянию на 1 ноября 2017 г., по данным экспертов ИА «АПК-Информ», цены спроса в Сибирском ФО на пшеницу 3, 4 класса и фураж фиксировались соответственно в пределах 5900-7000, 4700-6500 и 4400-6200 руб/т CРТ, что в среднем на 2000-3000 руб/т ниже показателей на аналогичную дату годом ранее. При этом в ряде случаев аграрии были готовы уступать в цене (вплоть до уровня ниже себестоимости) ввиду нехватки мощностей для хранения.
В европейской части страны, в частности в Центральном ФО, по состоянию на 1 ноября цены спроса на пшеницу 3, 4 класса и фураж варьировались в диапазонах 7800-10000, 6500-8000 и 5400-7600 руб/т, что в сравнении с показателями годом ранее в среднем на 1500-2000 руб/т ниже.
В целом же, с момента поступления предложения зерновой нового урожая на рынок и до начала ноября снижение цен в Центральном и Сибирском ФО соответственно составило 2300-2700 и 1100-1300 руб/т.
Подобное развитие ситуации прогнозировалось изначально многими экспертами: ожидаемый рост валового сбора зерна в сочетании с его значительными переходящими запасами неминуемо должен был если не «обвалить», то существенно разбалансировать внутренний рынок. Но, как часто бывало ранее, государство выбрало политику решения проблем по мере их возникновения.
Следует отметить, что в определенной степени пути решения внутренних зерновых проблем были нетрадиционны для предыдущих лет. В частности, впервые за многие годы в 2017 г. государство отказалось от проведения интервенций на зерновом рынке, оставив, в то же время, возможность в случае необходимости точечного применения данной меры в отдельных регионах в начале 2018 г.
Вместо обычных закупочных интервенций в 2017 г. Минсельхоз предложил решать внутренние зерновые проблемы абсолютно новым способом – субсидированием вывоза зерна из отдаленных от экспортных площадок регионов, прежде всего Сибири и Урала, в сторону портов. Изначально в перечень данных регионов были включены 7 областей, чуть позже он был расширен до 13.
Но оценивать эффективность данной меры пока явно преждевременно. Хотя бы потому, что ее результатов к настоящему времени просто нет. Причина этого достаточно банальна – от оглашения планов до начала их непосредственного воплощения в жизнь прошло практически 2 месяца, что в сложившейся ситуации является очень большим сроком. Соответствующее постановление правительства было обнародовано лишь 22 декабря, а 26 декабря премьер-министр РФ Дмитрий Медведев заявил, что на указанные цели уже выделена треть запланированной суммы – 1 млрд. руб. В декабре из ряда регионов поступали сообщения о первых отгрузках по новой схеме, но первые более-менее конкретные выводы о действенности данной меры поддержки будут сделаны уже в наступившем году.
Субсидирование перевозок явно свидетельствовало о планах правительства по решению проблем зернового рынка путем увеличения экспорта. Но данный путь фактически сразу же обозначил существующие инфраструктурные и логистические проблемы данной сферы. О первых из них говорилось уже достаточно давно, и в 2017 г. работы по развитию перевалочных мощностей велись достаточно активно. В данном контексте можно вспомнить существенный рост (до 300 тыс. тонн) мощностей единовременного хранения терминала НКХП, продолжение активной работы по развитию портов Зарубино и Тамань и ряд других практических решений по увеличению пропускной способности глубоководных портов.
Но вот логистические проблемы, в частности дефицит вагонов-зерновозов, в конце 2017 г. приобрели особую актуальность. Первый сигнал о недостаточности существующего подвижного состава для перевозки сельхозпродукции поступил в конце октября, когда ряд мукомольных предприятий Санкт-Петербурга заявил о возможных проблемах в обеспечении города хлебом по причине сложностей с поставками муки. Чуть позже информация о неполучении необходимого количества вагонов для вывоза зерна начала поступать от руководства ряда областей, в частности Новосибирской и Курганской.
Со своей стороны, руководство РЖД отметило, что подобные проблемы вызваны исключительно задержками при выгрузке вагонов грузополучателями и говорить о каком-либо существенном дефиците подвижного состава было бы неправильно.
Позицию железнодорожного монополиста в данном вопросе поддержал Минтранс РФ, предложивший рассмотреть возможность увеличения в 10 раз размера штрафа за простой вагонов в сравнении с уровнем, зафиксированным Уставом железнодорожного транспорта (0,2 минимального размера оплаты труда за 1 ч простоя на каждый вагон).
В определенной степени данную позицию поддержал и Российский Зерновой Союз, президент которого Аркадий Злочевский 20 ноября отметил, что проблемы возникли не по причине нехватки вагонного парка, которого более чем достаточно (свыше 40 тыс. вагонов), а из-за увеличения времени его оборота, когда «мы не едем, а храним в вагонах зерно».
Но так или иначе данную проблему следовало решать, в связи с чем Минсельхоз в конце декабря поручил предприятиям, обеспечивающим хранение и отгрузку зерна, перейти на ежедневный режим работы. Данный шаг, по расчетам министерства, должен позволить увеличить месячный объем железнодорожных перевозок зерна примерно на 20%.
Поможет или нет – покажет уже 2018 год. А, возвращаясь к 2017-му, следует вспомнить о мерах государства по поддержке российского АПК в целом.
Общий объем господдержки аграрного сектора в 2017 г. составил порядка 242 млрд. руб., что в существующих реалиях российской экономики, в целом, является вполне значимой суммой. Особенностью же прошедшего года стали изменения в стратегии указанной поддержки.
Первым из таких изменений стало внедрение в 2017 г. механизма льготного кредитования, который позволил аграриям привлекать в аккредитованных банках кредиты, ставка по которым не превышает 5%, с существенным упрощением процедуры их получения. В целом по данной схеме в 2017 г. было выдано заемщикам порядка 700 млрд. руб., удовлетворив при этом, по утверждению представителей Минсельхоза, практически все полученные заявки. Вместе с тем, несмотря на в целом положительную оценку данного нововведения, как со стороны государства, так и участников и экспертов аграрного рынка, механизм льготного кредитования в 2018 г. предстоит совершенствовать. Прежде всего, на предмет сокращения различных бюрократических проволочек при получении средств.
Другое же нововведение 2017 г. в сфере госфинансирования – переход к «единой субсидии» – выглядит не столь оптимистично. Речь идет, в частности, о том, что регионы, получившие в прошлом году право самостоятельно распределять получаемый объем средств господдержки по направлениям, в большинстве случаев делали это неэффективно. В качестве примера подобной неэффективности можно назвать финансирование по остаточному принципу поддержки агрострахования, объем которого в результате по итогам 2017 г., по разным оценкам, снизился примерно на 70%.
Вспоминая другие значимые события российского аграрного рынка в 2017 г., следует также отметить две важные инициативы, направленные на совершенствование его функционирования.
Первой из них стало подписание 19 мая более 20 российскими компаниями-экспортерами хартии в сфере оборота сельскохозяйственной продукции. Документ, инициаторами которого стали Национальная ассоциация экспортеров сельхозпродукции РФ, Масложировой союз и Федеральная налоговая служба России, был нацелен на то, «чтобы все участники оборота сельхозпродукции добросовестно несли налоговое бремя, чтобы все торговые операции осуществлялись прозрачными методами и исключали многоступенчатый процесс перепродажи сельхозпродукции, чтобы сформировалось нетерпимое отношение к компаниям, уклоняющимся от уплаты налогов».
Основной целью хартии являлось решение проблемы того, что часть сельхозпроизводителей выплачивает так называемый единый сельхозналог, который не предусматривает выплату НДС, тогда как остальные платят НДС по ставке 10%. А поскольку при экспортных операциях НДС возвращается, его неплательщики прибегают к различным схемам получения этих средств, привлекая зачастую многочисленных посредников.
Кроме того, согласно положениям, указанным в документе, компании обязуются работать исключительно с добросовестными участниками рынка, нести ответственность за выбор контрагента при оформлении сделки и не участвовать в искусственных цепочках при поставках сельхозпродукции. Также подчеркивалось, что хартия не имеет временных ограничений ни по своему действию, ни по срокам вхождения новых участников.
По состоянию на ноябрь 2017 г. к хартии, которая официально начала действовать с 1 июля 2017 г., присоединились уже более 1,4 тыс. компаний, а ключевым этапом данного процесса, как отметили в Масложировом союзе России, станет законодательное закрепление уплаты НДС плательщиками ЕСХН.
Еще одной значимой инициативой, о которой 8 июня заявил Российский Зерновой Союз, стало создание саморегулируемой организации (СРО) «Союз хранителей зерна». Как пояснили в РЗС, деятельность новой организации будет нацелена на защиту интересов хранителей, поклажедателей, потребителей зерновых и масличных культур, на повышение доступности кредитов и инвестиционной привлекательности отрасли. Кроме того, союз будет создавать необходимые правовые, экономические и другие условия для наиболее эффективной деятельности и взаимодействия участников агропродовольственного рынка.
Планировалось, что члены СРО также будут самостоятельно устанавливать единые стандарты работы, контролировать их соблюдение, применять санкции к нарушителям, обеспечивать досудебное разрешение споров. Все эти меры должны способствовать очищению рынка товаров и услуг от недобросовестных участников.
Вместе с тем, пока данную инициативу во многом можно рассматривать как декларативную, поскольку начало эффективной работы союза предполагалось с принятием Закона «О зерновых товарных складах», который предусматривает внедрение электронных складских расписок.
А вот с этим пока существуют серьезные проблемы. В ноябре появилась информация о том, что Минэкономразвития РФ в очередной раз, как и в октябре 2015 г., не поддержало разработанный Минсельхозом проект данного документа, сделав вывод «о недостаточном обосновании решения проблемы предложенным способом регулирования». Кроме того, в законопроекте были найдены положения, которые вводят избыточные обязанности, запреты и ограничения для физических и юридических лиц, а также положения, приводящие к возникновению у них необоснованных расходов.
Таким образом, будущее законопроекта о зерновых товарных складах, а вместе с ним и перспективы Союза хранителей зерна в конце 2017 г. выглядели достаточно туманными.
Подводя итоги 2017 г., следует вспомнить и основные события, касающиеся деятельности ключевых игроков российского аграрного рынка. При этом в данном контексте во многом придется отмечать события, которые лишь могли произойти, поскольку, в целом, год был не богат событиями на рынке слияний и поглощений.
В частности, наиболее крупной сделкой в прошедшем году стало очередное пополнение своих активов Агрокомплексом им. Ткачева, приобретшим 100% активов одного из крупнейших агрохолдингов Южного федерального округа Parus Agro Group, в собственности которого находилось, в частности, более 97 тыс. га пахотных земель в Краснодарском и Ставропольском краях. По данным экспертов, стоимость данной покупки составила порядка 20 млрд. руб.
Также значимым событием следует признать уход в феврале 2017 г. с российского рынка компании Planalto Enterprises Limited, дочернего предприятия шведской аграрной фирмы Black Earth Farming (BEF), продавшей свои активы в России - «Агроинвест» и «Агроинвест регионы» - компании «Волго-Донсельхозинвест» ориентировочно за около $184 млн.
Кроме того, стоит отметить заключение в конце года мирового соглашения между НК «Роснефть» и АФК «Система», что позволило последней вывести из-под ареста 90,5% акций своего крупнейшего агроподразделения АО «Агрохолдинг «Степь».
Но не менее интересными были связанные с ведущими компаниями события, которые пока не завершились. Пальма первенства в данном мини-рейтинге, несомненно, принадлежит буквально взорвавшей в июле рынок информации о возможном слиянии двух ведущих игроков российского масличного рынка – агрохолдинга «Солнечные продукты» и компании «Юг Руси». 17 июля Федеральная антимонопольная служба РФ согласовала ходатайство SolPro Investments Ltd и Indicativo Capital Ltd о покупке структур «Юга Руси» путем приобретения 100% акций YR Investments Group, которая с июня 2017 г. контролирует головную компанию ГК «Юг Руси». Однако уже через неделю пресс-служба «Солнечных продуктов» сообщила о приостановлении переговоров о создании объединенной компании. При этом в агрохолдинге подтвердили факт проведения переговоров по данному вопросу, которые в итоге были приостановлены «в связи с изменившейся рыночной конъюнктурой».
Оставив без комментариев констатацию изменения рыночной конъюнктуры в течение буквально 7 дней, сделаем акцент на формулировке «переговоры приостановлены». А это не всегда означает, что переговоры завершены. Поэтому финальную точку в возможном создании крупнейшего игрока масличного рынка России, наверное, ставить все же рано.
Еще одно несостоявшееся событие касается крупнейшего в РФ производителя животноводческой продукции и комбикормов – Группы «Черкизово». А точнее, появившейся в середине декабря информации о возможной продаже бизнеса семьей Игоря Бабаева, владеющей 89,5% акций компании. В числе потенциальных покупателей назывались тайская CP Foods (входит в CP Group) и Группа «Русагро», стоимость своего бизнеса, по информации источников, продавец оценивал в $2 млрд.
В то же время, поскольку представитель «Черкизово» заявил об отсутствии у компании планов по продаже бизнеса, а в CP Foods и «Русагро» от комментариев по данному вопросу отказались, дальнейшего развития ситуация не получила. Не исключено, что тоже пока.
И, наверное, следует упомянуть об информации буквально последних дней ушедшего года, согласно которой некогда ведущий производитель растительных масел в России – компания «Донское золото», не выдержав долговой нагрузки, официально заявила о намерении уже в ближайшее время начать официальную процедуру банкротства.
Последним пунктом воспоминаний 2017 аграрного года станет даже не событие, а скорее процесс, начавшийся еще в 2016 г. и с различной активностью продолжавшийся в течение всего года. Речь идет о попытках возобновить в полном объеме торговые отношения между Россией и Турцией, получившие неофициальное название «помидорная война».
Все началось еще в январе 2016 г. после введения Россией целого ряда экономических санкций в отношении Турции и, прежде всего, запрета на поставки плодоовощной продукции. В течение последующих 2 лет эти ограничения постепенно снимались, вплоть до практически полной их отмены в конце 2017 г., и к настоящему времени сохранились лишь некоторые количественные ограничения на поставки в РФ турецких томатов, давших, собственно, название всему данному процессу.
Турция, в свою очередь, предпринимала различные меры «принуждения к миру» в данном вопросе, и в завершившемся году следует отметить несколько из них. Так, с 15 марта был изменен порядок ввоза в Турцию некоторых видов сельхозпродукции для переработки внутри страны, в том числе пшеницы, кукурузы и подсолнечного масла. По итогам данных изменений Россия не попала в перечень стран, имеющих право на беспошлинные поставки указанной продукции, что автоматически означало распространение действия на российскую продукцию ввозных пошлин, достигавших по некоторым позициям 130%, и делало фактически невозможным их экспорт.
После целого ряда взаимных обвинений и проведенных консультаций в начале мая данный вопрос все же был урегулирован. Но буквально через пару недель тема ограничений возникла вновь, после введения квот на поставки российской сельхозпродукции в размере 20-25% от всех выданных Турцией лицензий на импорт. Впрочем, эта мера действовала лишь неделю, после чего также была отменена.
Определенное затишье продолжалось до 9 октября, когда Турция включила новый рычаг давления – обязательное заверение счетов-фактур, представляемых в таможенные службы при импорте пшеницы, подсолнечного масла, кукурузы и ряда других товаров, страной происхождения которых является Россия.
Все эти введения-отмены сопровождались, как уже отмечалось, поэтапной отменой ограничений на поставки в Россию турецких овощей и фруктов, которых к концу года фактически не осталось. В то же время, Турция до настоящего времени так и не заявила об отмене октябрьских ограничений, что не позволяет окончательно закрыть эту тему в 2017 г.
Пожалуй, это все основные события и факты, которыми запомнился 2017 аграрный год. Вспоминая их, мы старались руководствоваться основополагающим принципом современной журналистики: максимум предоставленных фактов – минимум навязанных выводов. Поэтому каждый читатель вправе самостоятельно дать оценку событиям года и, конечно же, дополнить вышеизложенное своими мнениями и оценками.
А после этого будем вместе идти по 2018 году с традиционной надеждой на то, что он будет лучше предыдущего.
