АО «НК «Продкорпорация»: арифметика зернового рынка Казахстана

Источник

АПК-Информ

3999

 

 

Рекордный урожай зерновых в Казахстане в 2011 году потребовал и кардинальных мер по решению проблем, связанных с его размещением и сбытом. И немалая роль по решению этих вопросов легла на АО "НК "Продкорпорация", которое призвано играть роль стабилизатора зернового рынка страны. Наш корреспондент встретился с председателем правления компании Бейбитханом Кабдрахмановым, чтобы выяснить, какова сегодня ситуация на зерновом рынке республики.

 

– Бейбитхан Оразханович, расскажите, какие меры были предприняты в Казахстане для сохранения нынешнего рекордного урожая?

– В этом году были приняты беспрецедентные, а самое главное – своевременные меры. В последнее время мы очень часто берем за аналогию 2009 год, когда страна собрала рекордные 20 млн. тонн зерна. Тогда тоже меры принимались, но они были запоздалыми. Поэтому они не дали того эффекта, которого от них ожидали.

В текущем году мы уже летом вышли с предложением в правительство, и 22 августа было принято решение переместить 500 тыс. тонн зерна в элеваторы других регионов, чтобы освободить под новый урожай зерна элеваторы зерносеющих областей. Также было принято решение о закупке 5 млн. тонн по цене 25 тыс. тенге, когда на свободном рынке цена за тонну не превышала 15-16 тыс. тенге. Это очень большая поддержка для крестьян.

Следующим шагом стало решение увеличить закупку еще на 3 млн. тонн. В итоге Продкорпорация закупит 8 млн. тонн урожая 2011 года. Деньги из бюджета на перемещение зерна из зерносеющих в другие регионы республики уже выделены и используются.

 

– Сколько зерна было перемещено из зерносеющих в другие регионы?

– Программой предусматривалось перемещение 500 тыс. тонн зерна в элеваторы незерносеющих регионов республики – западных, восточных и южных. Все 500 тыс. тонн зерна с сентября по ноябрь 2011 года мы уже переместили. Из 5 млн., о покупке которых было объявлено в августе, уже закуплено около 4 млн. тонн (это данные на 8 декабря 2011 года). В ближайшие месяц-два мы выкупим оставшийся миллион тонн зерна. И параллельно будем закупать еще 3 млн. по цене 16500 тенге.

 

– Эти 3 миллиона – коммерческая закупка?

– Это все коммерческая закупка, ее нельзя делить. Это поддержка аграриев – одна из форм субсидий – интервенционная закупка. Главной задачей этой закупочной операции является стабилизация цен на пшеницу на внутреннем рынке страны.

 

– Они будут закупаться в строго определенные сроки?

– Никаких ограничений по срокам нет. Мы будем закупать по мере необходимости. С 1 декабря мы уже начали закупать зерно по этой цене. Кто хочет, может продавать, но единственное условие – мы покупаем лишь у производителей, а не у перекупщиков.

 

– Но цена меньше…

– Я объясню, почему она меньше. В данной дополнительной закупке мы никого не заставляем, т.е. если сельхозпроизводители захотят нам сдать – тогда, пожалуйста, мы купим, не захотят – мы заставлять никого не будем. Эта мера поддержки сельхозпроизводителей. Вспомним урожай 2009 года, когда цена на зерно за период с января по май 2010 года упала до 10 тыс. тенге. И устанавливая данную цену, мы предвосхищаем события. Если этого не сделать, то есть опасение, что цена может снизиться и до 12 тыс. тенге, потому что зерна в стране очень много и оно вывозится медленными темпами.

Установив нижнюю планку, мы дали сигнал трейдерам и рынку, что если кто-то хочет продать по этой цене, пожалуйста, мы купим.

После Нового года крестьяне начинают готовиться к новой посевной кампании: закупают семена, готовят технику, соответственно, на все это им нужны будут деньги. И именно в этот момент появляются трейдеры-перекупщики и скупают у них все зерно по сниженной цене, так как крестьянам необходимы средства. Чтобы этого не допустить, мы им предоставляем возможность выбора – продавать нам или по неадекватной цене трейдерам.

Получается, что, выкупив 5 млн., мы всем закрыли себестоимость зерна, потому что в этом году она была около 80 USD/т, учитывая высокую урожайность. В среднем мы выкупили по 400 кг с гектара. В итоге крестьяне получили по 10 тыс. тенге на гектар. Это позволило возместить им все затраты. Все остальное – это уже их прибыль.

 

– Как перемещение отразилось на себестоимости зерна?

– Из государственного бюджета на эти цели нам было выделено 1,7 млрд. тенге. Исходя из этого, себестоимость перевезенной пшеницы не выросла. К тому же мы перевозили нашу пшеницу не только в южные, но и в западные регионы, и зерно стало ближе к экспортным коридорам – Черному морю.

 

– Как Вы думаете, удастся закупить планируемые 3 миллиона?

– Пока сложно сказать, но уже сейчас у нас есть заявки на 1 млн. тонн. Я думаю, что мы закупим и остальную часть, так как зерна в стране много.

 

Элеваторов хватает

 

– Многие говорили, что до 2 млн. тонн зерна остается на открытых площадках, но складывается впечатление, что элеваторных мощностей в стране вполне достаточно. Это так?

– Согласно данным Минсельхоза и «КазАгро», в стране лишь малое количество элеваторов заполнено на 100%. В Акмолинской области заполнены только 11 элеваторов из 32, в Костанайской – 16 из 31. В Актюбинской, Алматинской, Восточно-Казахстанской, Жамбылской и Западно-Казахстанской областях вообще нет ни одного элеватора, заполненного на полный объем хранения.

В Казахстане работают 223 лицензированных элеватора, общая емкость которых составляет 13,5 млн. тонн. Также есть нелицензированные ХПП, которые могут хранить 8,9 млн. тонн пшеницы. Их общая емкость составляет около 22,5 млн. тонн. К тому же есть мельницы, имеющие свои склады, на которых можно хранить от 1,5 до 2 млн. тонн. Сейчас многие крестьяне на зерновых токах начинают ставить сушильные агрегаты, которые позволяют сразу же сушить зерно и паковать его в мешки. Поэтому необходимость в элеваторе минимальна, так как там высушенное зерно может лежать до весны, пока его не продадут. Это позволяет исключить затраты на хранение на элеваторах.

Для мелких сельхозпроизводителей это очень удобно. Такое оборудование стоит около 33-35 млн. тенге, но окупается за 3-4 года. Но я думаю, что где-то потери все-таки будут, но они минимальны. Тем более что за 3 месяца – сентябрь, октябрь и ноябрь – на экспорт было вывезено, в том числе и в виде муки, около 2,5-2,7 млн. тонн.

 

– Премьер-министр РК Карим Масимов осенью как-то говорил о том, что в связи с большим урожаем временно зерно можно оставить на полях из-за отсутствия хранилищ…

Нельзя сказать, что зерно вырастили и не убрали. Да, где-то на местах были определенные проблемы с хранением убранного зерна, но ведь за 60 лет страна впервые получила урожай почти в 30 млн. тонн. Как вы знаете, зерно с поля сначала поступает на зерноток, где проходит первичную обработку и очистку. Потом на элеватор. Как правило, зернотока находятся очень близко к полю и являются частной собственностью крестьян. В момент, когда премьер-министр заявлял об этом, весь урожай уже был убран и находился на элеваторах, а часть оставалась на токах. В тот момент просто не хватало техники для перевозки зерна с токов на элеваторы. Когда говорим «оставить на поле», мы подразумеваем «оставить зерно именно на токах из-за временной загруженности элеваторов».

Давайте вспомним советское время. Тогда Казахстан сеял около 30 млн. га. Но элеваторных мощностей по сравнению с нынешним временем было меньше. А производство пшеницы было достаточным. И тогда весь объем собранного урожая было невозможно хранить на элеваторах, а хранили именно на токах. И ничего страшного с зерном не происходило. Так что с зерном до весны следующего года ничего не случится.

 

Проблема №1

 

– Как решается проблема дефицита зерновозов, возникающая из года в год? Ранее было заявлено о том, что зерновозы из России должны поступить в ноябре, потом в декабре?

– На самом деле это стандартная ситуация. Россия как один из крупных экспортеров зерна в мире, прежде всего, заинтересована в экспорте собственной продукции. В этом году урожай зерновых у нашего северного соседа составил 93 млн. тонн. Если учитывать, что в прошлом году россияне запретили экспорт, у них должны остаться переходящие запасы. И поскольку целый год не было экспорта зерновых, крестьяне несли убытки и сейчас стараются наверстать упущенное. Исходя из этого, нет смысла обвинять Россию в том, что она намеренно не дает нам зерновозы, перекрывая экспорт.

Правительство РФ уже неоднократно заявляло о том, что экспортный потенциал составляет около 23-25 млн. тонн. На сегодняшний день они уже экспортировали около 15 млн. А в течение предстоящих 2 месяцев экспортируют оставшийся объем. Подобная ситуация повторяется каждый урожайный год: Казахстан ждет до февраля, пока освободятся российские зерновозы и порты.

Поэтому нашей стране необходимо наращивать количество собственных зерновозов. Порты можно арендовать, можно выйти на украинские, грузинские или прибалтийские порты. Но из-за отсутствия зерновозов мы не имеем возможности довезти зерно до них. Поэтому сейчас рассматривается вопрос в правительстве о закупке необходимого количества зерновозов – это около 5 тыс. хопперов (у нас сейчас имеется 5,2 тыс.). Это мера необходимая и неизбежная, потому что со времен развала Союза зерновозы не обновлялись, и новые не приобретались.

Если бы в данное время наш парк зерновозов полностью удовлетворял наши потребности, мы бы нашли куда вывезти зерно. Я считаю, что решение данного вопроса займет определенное время, так как процесс производства зерновозов требует немалых сроков. Казахстан не сможет закупать более тысячи зерновозов в год. Потому что мы ориентированы на зерновозы украинского и российского производства, а в этих странах заводы не производят большого количества вагонов, так как их выпуск ограничен. Поэтому должна быть программа закупок, рассчитанная как минимум на 5 лет.

 

Куда везти?

 

– Давно уже обсуждается китайское направление экспорта казахстанского зерна. Как сейчас обстоят дела с ним, а также с экспортом в Иран?

– Китай – очень сложное направление. Во-первых, необходимо понимать, что это крупная держава, любящая стабильность. А в нашей стране, если один год урожайный, то другой в точности наоборот, и мы не сможем предоставить им эту стабильность. Китай привык заключать долгосрочные контракты.

Во-вторых, в данном случае возникает та же проблема, о которой я говорил выше, – дефицит зерновозов. Даже если договоримся с Китаем, из-за нехватки зерновозов вывезти большое количество зерна мы не сможем.

Сейчас наше зерно востребовано на Черном море, так как у него привлекательная цена в связи с тем, что государство возмещает затраты экспортерам в размере 40 USD/т. Цена там в данное время составляет 240 USD, 40 USDвозмещает правительство, получается 280, затраты на перевозку, оплату НДС, погрузку составляют в среднем 100-105 USD. В итоге крестьяне получают около 25 тыс. тенге при экспорте в этом направлении.

Что касается Ирана, то это направление очень перспективное, у него большой потенциал. Но опять же мы сталкиваемся с нехваткой зерновозов. Кроме того, сейчас достаточно большое количество зерна и муки экспортируется в сторону Афганистана и Узбекистана, и это все проходит по одной ветке – через Сары-Агаш. Поэтому данное направление загружено, через него невозможно экспортировать большие объемы в Иран.

У нас также есть каспийское направление – через морской порт в городе Актау. Таким образом, мы можем вывозить зерно в Северный Иран морским транспортом, и они готовы брать у нас, потому что мы для них традиционный рынок импорта. Но перевалочные возможности актауского порта ограничены – 50 тыс. тонн в месяц, т.е. 600-700 тыс. в год. Сейчас мы планируем увеличить его мощность. Уже в Иране и Баку (Азербайджан) построили терминалы, в каждом из которых доля нашего участия составляет 50%. Они уже могут принимать наше зерно. И когда мощность морского порта в городе Актау будет увеличена в 2 раза, он станет очень перспективным и экономически выгодным направлением для наших экспортеров зерна.

 

– Резюмируя последние несколько вопросов, можно сказать, что основная проблема инфраструктурная?

– Нет, необходимая инфраструктура практически создана, осталось лишь закупить зерновозы. Но вагоны тоже непросто купить. Сейчас ведется много разговоров о том, что, учитывая нынешний высокий спрос на зерно, можно заработать и купить зерновозы. Но все забывают, что этот спрос сезонный. Кроме того, урожайным бывает не каждый год, да и конъюнктура на мировом рынке складывается совершенно по-разному. Так что покупка вагонов – долгий и сложный процесс. И здесь без помощи государства не обойтись.

 

– В Европе и США в этом году был не очень высокий урожай. В связи с этим могут ли после Нового года открыться новые рынки сбыта для казахстанского зерна? Есть ли уже какие-то контракты?

– Контрактов очень много. Во-первых, в этом году потребность наших южных соседей по сравнению с прошлым годом возросла. Только в первые 3 месяца они импортировали достаточно большие объемы.

К примеру, Узбекистан за прошлый год купил 200 тыс. тонн зерна. А в текущем году только за сентябрь и октябрь они купили столько же. Помимо этого, Узбекистан у нас берет еще и муку.

 

Квотировать или объединять?

 

– Эксперты предлагают, чтобы не возникало конкуренции при экспорте зерна между Россией, Украиной и Казахстаном, ввести квоты на экспорт, как это сделано в Евросоюзе. Как Вы оцениваете данное предложение?

– Пока у нас нет такого органа, который бы мог эти вопросы координировать в рамках Таможенного союза, тем более что Украина в него не входит. Я думаю, что смысла в квотировании нет.

 

– А как Вы относитесь к периодически высказываемым предложениям о создании зернового пула?

– Теоретически это правильно, но сложно реализуемо с практической точки зрения. Потому что непонятно, кто это будет координировать. Сейчас внутри каждой страны есть свой зерновой комитет. В Казахстане Продкорпорация выполняет функцию единого зернового оператора. Но вопросы по поводу объединения и квотирования весьма сложные.

 

Своя правда

 

– Каким Вы видите будущее зернового бизнеса, учитывая, что потребности в зерне в мире будут расти? Кроме того, Минсельхоз давно призывает аграриев к диверсификации, но во многих зерновых хозяйствах считают, что они должны заниматься тем, что умеют лучше всего, а именно – выращивать зерно. Какова Ваша позиция в этом вопросе?

– Как только у зерновиков возникают проблемы, они тут же начинают обвинять государство в том, что оно не обеспечивает их необходимой инфраструктурой, хранением и т.д. Давайте представим себе такую ситуацию: человек занимается не зерновым бизнесом, а, к примеру, продажей пряников. Он знает хорошо этот бизнес, но однажды закупает большую партию и не может продать ее в магазины. Ведь он не идет к государству и не требует помощи. А элеваторы – те же магазины, они тоже частные. И хотя по Закону «О зерне» они обязаны принимать зерно, но, по большому счету, они могут отказать. Потому что почти 90% элеваторов в стране в частных руках.

Чем с этой точки зрения отличается зерновой бизнес? Зачем выращивать столько зерна, если его невозможно потом хранить или реализовать?

Исходя из этого, и планируется отменить субсидирование производства пшеницы с 2013 года. И это, считаю, правильно. Помимо пшеницы нужно высевать и другие культуры – кормовые, масличные и т.д. Минсельхоз сейчас очень активно занимается этим вопросом.

 

– Но есть и другая правда: в ауле живет крестьянин, у которого небольшой клочок земли, и он в силу разных причин не может заниматься другими культурами или развивать животноводство. Пшеница для него единственная возможность заработать…

– Но мы в данном случае говорим не о них, а о тех аграриях, которые имеют большие земельные наделы – от 20 тыс. га и выше.

 

– Создание крупных компаний по производству зерна в конце 90-х годов было правильным решением?

– Практика показывает, что это было верное решение. Потому что крупные компании имеют доступ к банковским кредитным ресурсам, они могут отстаивать свои интересы в правительстве. Было бы намного хуже, если бы все компании были мелкими.

 

За первое полугодие 2010 года прибыль Продкорпорации составила 2,8 млрд. тенге. За аналогичный период прошлого года компания понесла 2,7 млрд. убытков. Как Вы можете это объяснить? Что мешает столь крупному рыночному игроку, имеющему все необходимые преференции и практически неограниченный доступ к государственным финансовым ресурсам, быть прибыльной и преуспевающей компанией?

– Во-первых, наша задача – не гоняться за прибылью, а заниматься регулированием зернового рынка Казахстана. Мы где-то можем сработать в минус, чтобы поддержать крестьян, а где-то в прибыль. Это зависит от ситуации на рынке, указаний, постановлений, запрета на экспорт, от цен на мировых биржах и внутри Казахстана, от цен на хлеб, муку и т.д. Мы можем пойти на убытки, допустим, чтобы не допустить роста цен на муку и хлеб. Все, наверное, помнят прошлый год, когда цены на зерно внутри страны подскочили до 50 тыс. тенге за тонну. Соответственно, были опасения, что цены на хлеб в связи с ростом цен на пшеницу закономерно возрастут. И тогда был подписан меморандум с акиматами областей, городов Астана и Алматы о недопущении повышения цен на хлеб и хлебобулочные изделия внутри страны. В соответствии с данным меморандумом акиматам областей и городов Астана и Алматы из закромов Продкорпорации отпускалась пшеница по фиксированной цене – 26500 тенге за тонну. Хотя тогда на внутреннем рынке цена за тонну пшеницы была около 50-55 тыс. тенге. Мы тогда сработали себе в убыток, но не допустили повышения цен на хлеб и хлебобулочные изделия в стране. Как видите, факторов, влияющих на нашу доходность, очень много. Во-вторых, мы не терпим убытков. Наоборот, мы получаем большую прибыль. Просто это вопросы финансовой отчетности. Вот мы сейчас закупаем почти 8 млн. тонн зерна для поддержки сельхозтоваропроизводителей, чтобы они имели возможность сбыть выращенное зерно, так как многие из них, в том числе мелкие и средние, не имеют возможности реализовать выращенную продукцию на экспорт. Наша закупка для них большая поддержка. В связи с этой закупкой мы понесли определенные убытки, которые были зафиксированы в финансовой отчетности. В начале следующего года мы реализуем закупленное зерно. То есть, по сути, прибыль от продажи будет включена в отчет следующего финансового года. Так что говорить, что мы в убытке, определенно ошибочно. В любом случае мы выйдем в плюс.

 

Беседовал Николай Латышев

 

 

Реклама

Вход